Форум А. Лихницкого

Форум А. Лихницкого (http://shabad.ru/forumaml/index.php)
-   История звукозаписи и звуковоспроизведения (http://shabad.ru/forumaml/forumdisplay.php?f=8)
-   -   Немного истории немецких записей (http://shabad.ru/forumaml/showthread.php?t=435)

AML+ 02.02.2009 15:52

Немного истории немецких записей
 
.........Начали рижане со своей довоенной танцевальной продукции. Но вскоре им на улицу Калмцисма, 40, прислали матрицы, записанные в ДЗЗ в 1943 — 1945 годах, а старые («буржуазные!») потребовали послать в Москву для «переслушивания». Обратно они уже никогда не вернулись. С эшелоном матриц знакомились но спецификациям — спискам с названиями и именами исполнителей. Большинство ящиков, не вскрывая, отправили в металлолом, как «не представляющих художественной ценности и сомнительных по содержанию». В очень незначительное число матриц, кому-то приглянувшихся и, очевидно, не вызвавших сомнений, попали те, что были с записями певцов, певших по-русски — Петра Лещенко, Константина Сокольского, например. Их поместили в подвалы ДЗЗ и сохранили до наших дней. (Позже, в конце 40-х и в 50-х годах машинистка Студии грамзаписи будет, чертыхаясь, печатать на круглых этикетках названия лещенковских песен — имена композиторов кто-то распорядился опустить, а в прессовом цехе ДЗЗ начнут изготовлять комплекты по спецзаказу ЦК, в количестве 30 экземпляров каждый. Строгий контролер ни на минуту не отойдет от пресса, разбивая бракованные диски, дабы ни одна «Моя Марусечка» или «Настя-ягода» не ушла на сторону. Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.)
Но план Рижский завод, как и Апрелевский, и Ташкентский, не выполнял, несмотря на то что перешел на работу в три смены.
Очередной вопль о спасении до Совета Народных комиссаров СССР дошел. 24 февраля 1946 года принимается постановление «О мероприятиях по укреплению технической базы предприятий, производящих граммофонные пластинки».
Мероприятий предлагалось множество, и все остро необходимые — разработать, внедрить, поручить, обязать, рекомендовать, выделить. Последнее оказалось особенно важным: Комитет получил валюту на поездку в США группы специалистов «для ознакомления с новейшими достижениями в области изготовления пластинок». Это во-первых. И во-вторых, миллион германских марок «для заказа в 1946 году в восточной зоне Германии различного оборудования и измерительных приборов для предприятий, производящих граммофонные пластинки».
В Германию командированные выехали как нельзя быстро — спустя два месяца после постановления. Покупать и заказывать им ничего не пришлось, и падающие изо дня в день марки оказались ни к чему. В качестве трофея, в счет покрытия репараций им предложили граммофонный завод «Темпо» — небольшой, но отлично оборудованный. Располагался он в двадцати минутах езды от Берлина, в Потсдаме-Бабельсберге и остался без хозяина — Отто Штаманн бежал на Запад.
Завод решили вывозить со всеми его новейшими, по нашим представлениям, гидропрессами, гидронасосами, котлами, пресс-формами и гидроаккумуляторами, а также со складами, набитыми сырьем и огромным количеством матриц и оригиналов. Все это в самом спешном порядке грузилось в эшелоны и направлялось... Куда? На Апрелевке столько оборудования не разместить, Ташкент и свое еще не успел освоить, Ригу в расчет не взяли. И тогда решили — в Ленинград!
В декабре М. Храпченко подписывает приказ о Ленинградском заводе грампластинок. Удивительный документ, вряд ли сыщется подобный. В нем говорится о проектировании, определении производственной мощности и одновременном монтаже уже прибывшего трофейного оборудования. Причем тут же директору еще не спроектированного, но монтируемого завода Ю.Х. Цомаеву вменялось в обязанность ввести объект в строй действующих через несколько месяцев со дня издания приказа — в 1947 году. (Правда, выполнить эту директиву не удалось, но в 1948 году Ленинградский завод грампластинок по Цветочной, 11, в эксплуатацию сдали.)
Решительно обошлись и с трофейным сырьем. Немцы штамповали пластинки не из порошка, а из таблеток. Тут ничего нового вроде бы и не было — Апрелевка перешла на таблетирование в 1944 году. Но качество трофейных таблеток поразило всех. Пластинки из них получались с четким бликом, без бугорков, пузырьков и царапин, то есть всех тех недостатков, от которых нашим специалистам никак не удавалось избавиться. Зарубежную диковинку тут же направили в научно-исследовательский институт, которому поручили за неделю (!) определить ее рецептуру, а заодно и свойства пластинок, получаемых из этих чудо-таблеток. (Вообще с трофейным сырьем ленинградцам повезло: оно отличалось столь высоким качеством и такой долговечностью, что пять лет спустя они продолжали работать на воске, изготовленном в цехах бывшего «Темпо».)
Судьба матриц и оригиналов оказалась более печальной. Как и с продукцией «Беллакорда», разбираться с записями, вывезенными из Потсдама-Бабельсберга, никто не стал: кому это могут понадобиться те, кто пел, говорил, играл в годы фашизма?! Никому! Да и стоит ли тратить на них время.
Директор Дома звукозаписи Б.Д. Владимирский и без того задыхался в трофейной магнитной пленке. Коробки с агфовской продукцией, вывезенные из бесчисленных хранилищ Берлинского радио, забили комнаты и коридоры, подвалы и лестничные площадки. Ситуация, напоминавшая сказку «Цветик-семицветик» с той только разницей, что берлинские пленки все продолжали прибывать и прибывать без всякого на то желания московского директора. Просто кто-то пунктуально выполнял чей-то приказ.
Б.Д. Владимирский оказался дальновидным: часть записей симфонической и оперной классики решился сохранить. Этот ставший бесценным архив, вызывающий интерес во всем мире, позже появился на советских долгоиграющих дисках. На полки основного хранения попала и часть записей инструментально-танцевальной музыки в исполнении лучших немецких оркестров. Остальное пошло в дело: трофейная пленка размагничивалась, и на ней возникли первые записи наших певцов и коллективов. Что же касается металлических матриц и оригиналов, медных, никелевых, алюминиевых, то вагоны с ними шли прямым ходом в утильсырье.
Отчего же произошло такое варварство? Не нашлось человека, который бы понял, что все, предназначенное к уничтожению, принадлежит истории культуры? Не всегда же было так. В самом начале 20-х годов, когда жгли старинные усадьбы вместе с их библиотеками, нашелся же человек, который смог защитить дом своего хозяина. Не будь его, слуги Чайковского — А. Сафронова, что после смерти композитора приобрел его дом на свои не столь уж большие сбережения, сохранив все, вплоть до последнего нотного листочка Петра Ильича, и не передай Алеша все это в дар новому, такому ненадежному государству, не было бы сегодня музея в Клину, поклониться которому приезжают не только наши соотечественники.
Вообще что за странная страсть уничтожать прошлое? И откуда она у нас? Неужели история действительно ничему не учит? Как «радисты» уничтожали тонфильмы, точно так же они позже размагничивали записи известных музыкантов, уехавших по разным причинам за границу. А потом, позже кидались на студию грамзаписи: «У вас сохранились диски? Перепишите их для нас — Кондрашина снова можно давать в эфир и Ростроповича тоже!» Слава богу, эти архивные пластинки и матрицы никто не додумался послать в утиль...
см. http://www.shanson-plus.ru/forums/in...pic=6944&st=50

Vladislav1981 11.08.2016 00:16

Ответ: Немного истории немецких записей
 
Здравствуйте, я интересуюсь историей советской магнитной звукозаписи.

Не знал, что трофейных плёнок было так много - комнаты, подвалы, коридоры. Это несколько десятков тысяч рулонов. А на грампластинках издали мизерную часть из этого фонда, причём они в последнее время всё дорожают.


Часовой пояс GMT +4, время: 22:14.

vBulletin® Version 3.6.8.
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd.
Перевод: zCarot